Я начинаю..

В Час пред Началом Времен изошла из  тьмы  на  холодную  землю  Праматерь
Муркла. Была она черна и  шерстиста,  как  целый  мир,  вздумай  он  собрать
воедино всю шерсть свою. Муркла изгнала вечную ночь и породила Двоих.
   Горячи и слепящи, подобно Солнцу в Час Коротких Теней,  были  очи  Харара
Златоглаза; весь он был светел, как день, и мужествен, и прыгуч.
   Фела Плясунья Небесная, подруга его, была  прекрасна,  как  свобода,  как
облака, как песнь воротившихся странников.
   Златоглаз и Плясунья Небесная родили множество детей  и  взрастили  их  в
лесу, что покрывал мир в  только  что  начинавшейся  Древности.  Крепкозубы,
остроглазы,  легконоги,  честны  до  кончиков  хвостов  были  их  младшие  -
Быстролаз, Волчий Друг, Поющая На Древе и Сверкающий Коготь.
   Но удивительнейшими и прекраснейшими из всех бесчисленных детей Харара  и
Фелы были первые трое.
   Старшим из Первородных был Виро Вьюга; он  был  цвета  Солнца  на  снегу,
цвета Полета...
   Средним  был   Грызли   Живоглот,   серый,   как   тень,   и   совершенно
непредсказуемый.
   Третьим родился Тенглор Огнелап. Был он черен, как Праматерь  Муркла,  но
багряны, точно пламя, были лапы его. Он ходил сам  по  себе  и  самому  себе
мурлыкал, распевая.
   И соперничество царило среди Первородных братьев. Вьюга был таким  ловким
и сильным, каким может только мечтать кот, - никто не  мог  победить  его  в
прыжках и беге.  Огнелап  был  мудр,  как  само  время;  он  разрешал  любые
головоломки и загадки и слагал песни, которые Кошачье  Племя  передавало  из
поколения в поколение. И не мог  Живоглот  превзойти  братних  подвигов.  Он
вырос  завистником  и  затеял  заговор,  чтобы  добиться  падения  Вьюги   и
посрамления Кошачьего Племени.
   И случилось так, что Живоглот поднял против  Кошачьего  Племени  огромное
чудовище. Птомалкум было имя его, и был он последним из  отродий  пса-демона
Венриса, которого Муркла сокрушила во Дни Огня. Птомалкум, воодушевляемый  и
подстрекаемый Живоглотом, погубил многих из Кошачьего  Племени,  прежде  чем
был сражен доблестным Вьюгой. Но Виро Вьюга получил такие раны,  что  вскоре
изнемог и умер. Увидев крушение своих замыслов, Живоглот испугался, и заполз
глубоко в нору, и исчез под всеукрывающей землей.
   При Дворе Харара стоял великий плач по возлюбленнейшему  Вьюге.  Огнелап,
брат его, в душевной скорби примчался ко Двору, отрекся  от  своих  прав  на
королевскую  мантию  и  пустился  странствовать  по  свету.  Фела   Плясунья
Небесная, мать Вьюги, впала в молчание до конца долгих дней своих.
   Но Харар  Златоглаз  преисполнился  безумной  ярости,  зарыдал  и  принес
великие клятвы. Завывая, бросился он в непроходимые дебри, круша  все  перед
собой в поисках предателя  Живоглота.  Наконец,  не  в  силах  снести  столь
непомерной муки, вознесся он на небо, к лону Праматери. Там  с  той  поры  и
живет он, гоняя по небесам сверкающую мышь Солнца. Часто поглядывает он вниз
на Землю, надеясь увидеть Виро, снова бегущего под деревами Мирового Леса.
   Сменились бесчисленные времена года и старше  сделался  мир,  прежде  чем
Огнелап вновь встретил вероломного своего брата Живоглота.
   Во дни принца Чистоуса, в царствование  королевы  Заревой  Полоски,  лорд
Тенглор пришел на помощь  Рух-ухам,  совиному  племени.  Таинственная  тварь
постоянно  разоряла  их  гнезда  и  наконец  убила  всех  охотников  Рух-ух,
выступивших против нее.
   Огнелап соорудил ловушку: он искогтил могучее дерево так, что оно  висело
лишь на узкой полоске коры, а потом улегся в ожидании разбойника.
   А когда разбойная тварь явилась  среди  ночи  и  Огнелап  свалил  на  нее
дерево, то, к изумлению своему, узнал в ней Грызли Живоглота.
   Живоглот умолял Огнелапа освободить его, обещая, что  поделится  древними
знаниями, которые добыл под землей. Лорд Тенглор лишь посмеялся.
   Когда взошло Солнце, Живоглот завопил. Он  так  визжал  и  корчился,  что
Огнелап,  хотя  и  опасался  обмана,  освободил  страждущего  брата   из-под
придавившего его древа.
   Живоглот столь долго пробыл под землей, что Солнце ослепило его. Он тер и
царапал слезящиеся глаза, завывая жалостно-прежалостно, и Огнелап огляделся,
ища, чем бы защитить его от жара Дневной Звезды. Но не успел он  оглянуться,
как ослепленный Живоглот зарылся в землю - быстрее, чем крот или  барсук.  К
тому мгновению, когда подскочил к нему испуганный  Огнелап,  Живоглот  успел
сокрыться во чреве земли.
   Говорят, он и сейчас живет там, незримый для Кошачества, и уже под землей
вынашивает гнусные свои замыслы, страстно желая перевернуть Верхний Мир...